Опыт изучения Digital Humanities в Канаде

Елизавета Тарнаруцкая ответила на вопросы об изучении цифровых гуманитарных наук в Канаде.

О себе: По первому и основному образованию я филолог и закончила отделение русского языка и литературы, аспирантуру по специальности «Теория литературы». Уже 2,5 года волею судьбы я в Канаде и заканчиваю второй семестр программы Digital Humanities в Университете Альберты (расположен в городе Эдмонтон).

Я оказалась в Канаде по причинам, совершенно не связанным с учёбой. Однако желание получить опыт обучения не в России у меня всегда было. И так как я уже жила здесь, совершенно логично было пойти учиться, тем более что для местных студентов это не так дорого, а на магистерских и докторских программах очень много хороших стипендий.

В какой-то степени в Канаде учиться весело и иногда даже дёшево, но последнее точно не относится к иностранным студентам, которые приезжают сюда получать бакалавриат. Они платят в два-три раза больше, чем местные, и им недоступны канадские кредиты на обучение. Бакалавриат, как правило, ещё дороже, чем магистратура, а это четыре года обучения, плюс студенты должны платить за своё жильё, питание, сотовую связь и, конечно, вечеринки.

Блогеры, которые создают красочный и задорный имидж обучения за рубежом, скорее всего, не упоминают о том, что за эту красоту платят их родители. Нельзя сказать, что обучение здесь совершенно недоступно российскому студенту, но деньги, которые он здесь заплатит — это совершенно не те деньги, которые молодой человек из среднестатистической семьи из российской провинции может заработать за лето. Как я уже говорила, в магистратуре гораздо больше возможностей получить стипендии, так что, на мой взгляд, лучший путь — это получить бакалавриат в России с хорошими оценками, а потом уже приезжать сюда.

Альбертский университет — один из топовых университетов страны, хотя и не самый топовый в мире. Канада — это вообще не страна университетов, здесь их мало, что, впрочем, пропорционально населению. Однако программа Humanities Computing (в скором времени планируют сменить название на Digital Humanities) — одна из лучших в мире и была первой в Северной Америке. Это двухлетняя магистерская программа, студент также может выбрать специализацию на другой кафедре с дальнейшей возможностью учиться там в докторантуре.

На данном этапе своей жизни я не планирую продолжать академическую деятельность, хотелось бы применить знания на практике. Что будет через пару лет — неизвестно. Возможно, я приду к пониманию, что академическая деятельность — это то, что мне необходимо.

Digital Humanities по-русски ↑

Тоска, конечно, есть, но телеграм-канал в общем не об этом. Я поняла, что каждый день получаю массу новых знаний, которые мне хотелось бы каким-то образом транслировать по-русски, тем более что digital humanities только-только появляются в России. Хотелось просто иметь возможность делиться впечатлением и новым опытом, а скетчевая, короткая форма канала оказалась идеальной формой для этого. Я пишу туда, когда у меня есть 5–10 минут свободного времени, ничего не редактирую и не пишу заранее черновиков. Поэтому там много глупых опечаток и тексты выглядят часто сырыми. Но, впрочем, мне за это не стыдно.

В России я была кандидатом наук, но не преподавала. Это не секрет, что реформы гуманитарного образования сказываются чрезвычайно плохо на трудоустраиваемости молодых кандидатов наук. Часов на кафедрах чрезвычайно мало, поэтому никакой гарантии, что ты будешь преподавать после защиты, нет. Я работала в литературном музее, и хотя это была интересная работа, у меня не было ощущения профессиональной реализованности. Поэтому никакой сконфуженности от того, что я кандидат наук и «снова за партой», у меня не было.

Мне нравится, кстати, как в Канаде люди легко и в любом возрасте готовы менять свою профессию и снова учиться. Люди получают докторскую степень в возрасте 60 лет после тридцатилетнего перерыва. Или у меня на программе есть бывшие инженеры, построившие неплохую карьеру, а потом вдруг они решили стать библиотекарями и диджитал хьюманистами. По поводу расслабленности могу сказать, что иногда я, конечно, могу расслабиться, так как знакома со многими теоретическими работами, которые мы читаем, а иногда нет, так как обучение на другом языке — это всё-таки большой челлендж.

Российское гуманитарное образование, по крайне мере то, которое я получила, действительно очень хорошее и действительно фундаментальное. Университет в России и университет в Канаде чрезвычайно отличаются по своей инфраструктуре, но изучают-то люди везде одно и то же. Платона, Маркса, Фрейда и Деррида одинаково читают везде, поэтому тот факт, что поверхностно я знакома со всеми основными теориями, даёт очень много. Плюс, конечно, навык многостраничного чтения очень ценен, хотя чтение на английском даётся в разы медленнее.

Если говорить о DH, то, по моим впечатлениям, эта сфера сейчас в России в зародышевом состоянии и держится на русских переводах местных работ.

Единственные люди, которые понимают, что такое степень кандидата наук здесь — это слависты. Остальные просто не знакомы с нашей системой, и для них это скорее добавочный сертификат к магистерской степени. Но и на докторскую, и на магистерскую программы вполне можно поступить здесь, не имея кандидатской. Конечно, в Канаде есть официальные организации, которые подтверждают дипломы, и вполне реально получить бумажку о том, что кандидатская — это и есть PhD степень, но для того, чтобы с ней здесь преподавать, минуя получение местного PhD, нужны правильные связи и правильные публикации.

Digital Humanities в Канаде ↑

Конференция, отданная на откуп студентам, — одна из самых классных вещей, которая со мной случалась за время учёбы здесь. Наша конференция называется HUCON, и по традиции её организуют студенты первого года. Мы сами придумываем тему, приглашаем спикеров, организуем все мелочи.

Насчёт практичности: образование всеми силами старается быть практичным, но тот факт, что всё-таки Digital Humanities — это наука гуманитарная, одновременно оставляет его чрезвычайно теоретическим. По проджект-менеджменту мы действительно менеджим реальные проекты для реальных организаций и можем вполне вписать потом эти проекты в своё резюме. С другой стороны, у нас много классов по теории, где мы читаем и обсуждаем статьи и книги — вполне себе в духе традиционных теоретических семинаров.

Университеты здесь очень заинтересованы в том, чтобы выпускники нашли хорошую работу после окончания, поэтому здесь очень много разных программ, которые помогают в этом, в том числе стажировки. Но всё-таки университет остаётся университетом, и он даёт в первую очередь образование, а не специальность — даже в неолиберальной Канаде.

Если дух Маклюэна где-то бродит, то, скорее, в Торонтском университете, где Маклюэн этими медиаисследованиями занимался, хотя и вырос он в Эдмонтоне. В Альбертском университете все, как мантру, повторяют «The medium is the message» при любом удобном и неудобном случае, но массово его наследием точно никто не занимается. Скорее он здесь превратился в элемент массовой культуры: вот в Канаде донаты, олени, лоси, пути́н (это не президент, а вредная канадская еда) и Маклюэн — все в одном наборе.

Специалисты здесь зацикливаются просто на изучении всего, что используется по эту сторону океана. Социальные сети — это только одно из направлений DH, даже не самое распространённое (в сравнении с изучением видеоигр, например). Концентрированность исключительно на западных достижениях вполне понятна и объяснима: в конце концов, кто будет спорить, что за последние 30 лет самое интересное в плане технологий было изобретено здесь? Но иногда мне хочется разбавить этот вездесущий западоцентризм, и я пользуюсь любыми случаями, чтобы рассказать о том, что происходит в России. Успех и популярность ВКонтакте всё-таки дорогого стоит, несмотря на весь политический флёр, окутывающий эту социальную сеть. Кстати, меня порадовало, что люди здесь, например, хорошо знают Яндекс и помнят то время, когда Google ещё его окончательно не перекрыл.

Цифровые Маркс, постмодернизм и феминизм ↑

Левая идея в связи с DH часто возникает только потому, что DH — это всё-таки гуманитарная область знаний и занимается она гуманитарной составляющей технологий. А в гуманитарных науках без марксистов никуда, увы (или ура!).

Постмодернизм случился (или это слово случилось) 40–50 лет назад и за это время утратил все свои оппозиционные противомодерные черты. Поэтому здесь, например, те фигуры, которых мы привыкли считать постструктуралистами, называют структуралистами или даже семиологами. Деррида — структуралист, а Делёз — семиолог. Просто прошло время, и приставка «пост-» перестала иметь смысл. К DH всё это имеет такое же отношение, как левая идея: это очень значимая и влиятельная философская мысль XX века (особенно в Северной Америке), и её нельзя просто сбросить со счетов. Поэтому всех постмодернистов здесь читают и чтят.

Анита Саркисян вовлечена в громкий скандал, связанный с ее феминистским анализом компьютерных игр (всё это звучно назвали GamerGate), она регулярно получает агрессивные угрозы, и чтобы избежать какого-нибудь неприятного инцидента, нас просили не распроняться об этой встрече.

Проблемы гендера актуальны во всех гуманитарных науках, ну а DH это просто не могло обойти, потому что мы изучаем технологии и новые медиа, а они говорят о гендере и репрезентируют гендер наиболее выпукло. Здесь работа идёт в двух направлениях: люди изучают уже существующие игры и медиа через эту призму, а также люди создают диджитал-проекты на эту тему. Директор нашей программы сейчас разрабатывает проект Go Queer — это такая интерактивно-нарративная игра про квир-историю города Эдмонтона. Студентка нашей программы делает учебную игру для работников баров про то, как помогать клиентам в случае риска сексуального насилия. Это только работы на эту тему, которые я навскидку могу вспомнить, а их гораздо-гораздо больше.

О цифровых гуманитариях ↑

Один из обязательных классов на нашей программе — это класс по лайтовому программированию. Мы там писали сайты на PHP. Ещё можно взять класс по JavaScript и Python. Конечно, senior-программистом после этих классов не станешь, но азы они дают, и вполне потом можно учиться многому самостоятельно.

Я думаю, это человек, который понимает, что любые технологии — это продукт не технического, а в первую очередь гуманитарного знания. И именно с этим пониманием цифровой гуманитарий будет работать и нести это знание в сферу своей работы. А работать он может совершенно где и кем угодно: программистом, бизнес-аналитиком или библиотекарем.

Благодарим за интересную беседу и желаем успехов во всех начинаниях!

Сервис Photo-map для поиска фотографий по геолокации